Бертольт Брехт

Добрый человек из Сезуана

The Good Person of Szechwan

«Золотая Маска» за лучшую женскую роль: актуальное звучание культовой пьесы Брехта в постановке Юрия Бутусова

Юрий Бутусов, поставив одну из самых сложных пьес Бертольта Брехта в новом переводе Егора Перегудова, словно вернул её к истокам: уйдя и от социалистического пафоса 40-х, и от диссидентского бунтарства постановки Таганки 60-х годов, он снова открыл в ней драматическую притчу о сущности человека.

Эмоциональная, страстная история об эксплуатации человека человеком под чудесную музыку Пауля Дессау в живом исполнении. Александра Урсуляк на разрыв аорты играет женщину и мужчину, поёт по-немецки, танцует, и её героиня изо всех сил старается остаться добрым человеком в озлобленном и равнодушном мире людей и богов.

Подписаться на рассылку

Действующие лица и исполнители

Шен Те, Шуй Та

Александра Урсуляк

Янг Сун, безработный лётчик

Александр Арсентьев

Боги

Анастасия Лебедева

Ванг, продавец воды

Александр Матросов

Госпожа Янг

Вера Воронкова

Парикмахер Шу Фу

Андрей Сухов

Госпожа Шин, вдова

Наталья Рева-Рядинская

Старуха

Анна Бегунова

Столяр Линь То

Александр Дмитриев

Полицейский

Алексей Рахманов

Домовладелица Ми Цзю

Ирина Царенко

Над спектаклем работали

Режиссёр

Юрий Бутусов

Художник-постановщик

Александр Шишкин

Художник по свету

Александр Сиваев

Музыкальный руководитель

Игорь Горский

Хореограф

Николай Реутов

О спектакле

Бедная проститутка Шен Те за своё доброе сердце неожиданно получает подарок от богов. Но чем больше хорошего она делает людям, тем больше бед сыпется на её голову. Даже возлюбленный, лётчик Янг Сун, пользуется простодушием девушки. Пока вдруг не появляется её двоюродный брат Шуй Та, который отлично умеет говорить «нет»…

Спектакль лишён примет времени и места – это не китайский Сычуань, а просто богом заброшенная деревня на краю Вселенной, возможная в любой стране и в любом столетии, а может и в самом конце времён. Это подчеркивает сценографию Александра Шишкина, который оставил сцену практически голой, лишь завалив её приметами человеческого быта: брошенными велосипедами, никуда не ведущими дверями, стульями, ящиками и голыми бесприютными деревьями.

Под оригинальную музыку брехтовского соавтора Пауля Дессау, которую практически без остановок на сцене вживую исполняет ансамбль, актёры даже не играют, а вытанцовывают и пропевают (зонги и целые фрагменты текста звучат на немецком) в стиле кабаре грустную историю о том, что невозможно остаться в нашем мире безукоризненно-добрым человеком.

Перепробовав всё, даже превратившись в жестокого «кузена» Шуй Та, чтобы защитить себя, Шен Те будет яростно требовать от богов, чтобы они уничтожили всех злых людей и помогли добрым. Но это так не работает – добро и зло, как инь и ян, сливаются в каждом из нас: да и Шен Те к концу пути превращается в жутковатый микс из придуманного ей злобного «кузена» и прежней, доброй себя.

Когда даже боги отворачиваются от Шен Те, единственные, у кого она ищет спасения – зрители в зале, в который она бросает последнее отчаянное «Помогите!»

Но в зале к этому душераздирающему финалу уж точно должен найтись хотя бы один человек, сердце которого дрогнет, и он захочет протянуть героине руку помощи. Ведь, как писал Брехт, «мир больше не может оставаться таким, как есть, если в нем не найдётся хотя бы один добрый человек».

Ролик ВКонтакте

Спецпроект

Театр Пушкина в кино

Московский драматический театр имени А.С. Пушкина – театр бульварный; в самом прямом смысле – потому что занимает историческое здание на Тверском бульваре. И театр художественный – по качеству и значимости спектаклей. Здесь не чураются лёгких жанров и не боятся серьёзных тем; искусство – не антоним шоу; всё – высокого класса. В нашем избранном – звёздные спектакли, быстро ставшие легендами; актуальная классика в постановке художественного руководителя театра Евгения Писарева и приглашённых режиссёров – от Владимира Мирзоева до Юрия Бутусова. →

Журнал

01.03.2025

«Я не верю в судьбу, когда размышляю о жизни, но...»

Шедевр Юрия Бутусова сошёл со сцены Московского драматического театра имени А.С. Пушкина в 2024-м – но возвращается на экранах кинотеатров. В связи с этим мы поговорили с исполнительницей главной роли на вечные темы →

Рецензия

Гениальный брехтовский сюжет о доброй Шен Те, которая придумала злого брата Шуи Та, чтобы защитить себя от бед, стал для режиссера еще одним поводом поговорить о мире, в котором добро и зло давно не различимы, в котором немощные боги (хрупкая богинька) раздавлены так же, как и люди, яростно кричащие о своей беде.

В спектакле возникает мотив, который ему становится важен: только яростная, бесстрашная битва человека за самого себя в сумрачном, наползающем со всех сторон море бед, и есть смысл существования, по Бутусову. Так, по крайней мере, ведет себя главная героиня. Шен Те, добрый человек из Сезуана, в исполнении Александры Урсуляк.

Раскованная, ничего не боящаяся, виртуозная в пластике и вокале, поющая зонги, точно она только что из Берлина, резко сменяющая маски и сквозь размазанный от слез грим яростно глядящая прямо в зал, она – пульсирующее сердце всего этого сложного, без привычных для Бутусова аттракционов, спектакля.

«Российская газета»

Бутусов ставит именно притчу о мире, утратившем системы координат, и главное – в том, как это сделано. Как выглядит, звучит и дышит. Художник Александр Шишкин обнажает мрачные внутренности сценической коробки. Приглушает свет, выхватывая из мрака лишь отдельные детали и отдельных героев, отчего на происходящее ложится отсвет вселенской ночлежки, нашего горьковского «На дне». Проецирует на экран огромные портреты милых детишек-близнецов, еще не ведающих о том, как им придется поделить в этом мире функции добра и зла. «Сажает» на сцене голые сухие деревья, не дающие зелени и тени.

Партитура Пауля Дессау звучит вживую, она не только в зонгах, она насыщает действие тревожными звуками, почти лишенными гармонии. Зонги звучат на немецком языке, русский перевод бежит красной светящейся строкой перевода. И пока глаз ловит их прямое содержание, душа смущается от тоскливых и отчаянных звуков человеческих голосов.

«Петербургский театральный журнал»

Александра Урсуляк работает так, словно за последним словом в пьесе должна обрушиться на пол и умереть от изнеможения: полное физическое присутствие на сцене, отсутствие экономности, все как в последний раз.

Павел Руднев